Пост 113. Вермеер и Дельфтская школа, Часть 3. Живопись в Дельфте с 1600 по 1650 годы, Вальтер Лидтке, 28

В контексте дельфтской школы в целом жанр картин Паламедеша кажется важным по двум критериям того времени. 

Во-первых, цветовая гамма и хорошо проработанные световые эффекты напоминают Питера Кодде и, в отличие от стилей Бейтевеха (который умер в 1624 году) и Ван де Вельде (он умер в 1630 году), были популярны в 1630-х годах. Если бы Паламедеш жил в Харлеме, его натурализм мог бы считаться типичным для этой школы. 

Во-вторых, его исполнение интерьера отличается  тщательнее выверенной композицией, чем в амстердамских или харлемских картинах, и это приближает его к причудливым интерьерам Ван Бассена (кат.№ 7), Хоукгеста (рис. 92) и особенно Дирка ван Делена (1605-1671, рис. 85), который в основном работал в Мидлбурге, но его хорошо знали в Харлеме, Дельфте и Гааге (рис. 93). 

Эта связь хорошо видна в нескольких картинах Паламедеша, которые не очень широко известны и в которых (как в его семейном портрете в Антверпене, рис. 51) используются пятна плиток пола, а также боковые стенки и мебель для обозначение трехмерного пространства. 

Несомненно, использование линейной перспективы служит подчеркиванию недостаточности глубины, которая достигается художником в группах персонажей, появляющихся на полотне, как бы нарисованных на выдвигающихся справа или слева экранах.

В его наиболее успешных композициях, как например, «Компания обедает и музицирует» в Mauritshius (кат. №47), Паламедеш достигает впечатляющего сочетания пространства и света: интерьер и четко очерчен, и кажется чуть фантастическим. 

Его стиль можно охарактеризовать как синтез, с одной стороны, «южно-голландского типа» интерьера в жанровых сценах, корни которого уходят в Антверпен (гравюры  Ханса и Пауля Вредемана де Врие), и одновременно в домашних сценах современных антверпенских художников, таких как Гонзалес Кокус (Gonzales Coques, рис. 152); и с другой стороны, типа жанровых полотен их Харлема и Амстердама, где художники больше сосредотачивались на фигурах и точном воспроизведении естественных эффектов [156]. 

Но как и во всех исторических обзорах, это слишком схематический подход к работе художника. Паламедеш не отличился каким-то прорывом, большим, чем Дирк Хальс (который в конце 1620-х годов работал вместе с Ван Деленом) или любой другой художник интерьеров, работавший в 1630-1640-х годах. Его работы скорее служат одним из примеров общих изменений, которые должны были произойти в любом случае, особенно в модном жанре. 

Художественные приемы, появившиеся здесь или там, становятся общепринятыми благодаря торговле предметами искусства и художникам, которые распространяли новые идеи или просто обращали на них внимание. 

Дирк Хальс и другие харлемские художники знали Ван Делена [157]; Эсайяса ван де Вельде, воспитанник Харлема, писал фигуры для Ван Бассена в Гааге (их совместная работа не раз упоминается в описях Дельфта) [158]; Паламедеш в Дельфте писал фигуры для Ван Делена и, возможно, для Ван Бассена [159]; молодой роттердамец Людольф де Жонг, близкий друг Де Хоха в 1650-е годы, двадцатью годами ранее учился вместе с Паламедешем. 

Таким образом, простые вопросы о том, что и когда  происходило в студиях Де Хоха, Вермеера и их предполагаемых предшественников, освещаются меньше, чем распространенные приемы живописи, направления в тематике и стиле, которые отражают местный вкус и (в некоторой степени) ценность. 

Пожалуй, наиболее важная точка поворота к живописи «высокого жанра» (то есть сцен из жизни среднего класса и высшего общества), как  практиковалось в Дельфте между приблизительно 1620-1650 годами, - изображение в некоторых картинах очень высокого стиля жизни (рис. 83, 84, кат. №№ 47, 48). 

Картины "низкого жанра», за исключением конных баталий (см кат №. 49), по всей видимости, мало кого интересовали до конца 1640-х годов  [160].