Искусствовед

Взгляд гостя Запись в дневнике Ван Бушеля, как и любые заметки об однодневном визите в любое другое место, дает очень приблизительную картину.  Как замечает Монтиас, «Ван Бушель, вероятно, не намеревался писать, что портретисты Миервельд  и Хуберт Якобс были единственными художниками, о которых стоило говорить».  Кроме того, Ван дер Хоув и Винтгис вряд ли были только коллекционерами. Монтиас упоминает «обширную коллекцию» сборщика налогов Корнелиса ван Коольвика, которая была описана в 1605 году, как «самое большое собрание предметов искусства, которое я мог видеть в тот период» (1593-1613 год).  Картины, упомянутые Гримани и Хансом Иордансом – последний также был художником в 1590-х годах и позднее – в Дельфте (см. рис. 54) - включали большое количество портретов (семейных, принцев, религиозных вождей, таких, как Лютер и Меланхтон), пейзажей, мифологических персонажей плюс два цветочных натюрморта и несколько жанровых сцен.  «Там было также большое количество дерев

То, что младший Ван дер Хоув копировал работы Корнелиуса ван Харлема не удивляет, потому что собственноручные или скопированные работы стареющего художника (как и Ван Мандера и Гольциуса) часто упоминаются в описях в 1620-х и 1630-х годах [89].  К этому можно добавить все картины Корнелиса ван Харлема, которые Мельхиор Винтгис купил с 1604 году (согласно Ван Мандеру): «Страсти Господни» в 12 частях (из которых сохранилась только одна панель, датированная 1595 годом) [90], «изумительные Адам и Ева» (возможно, датированное 1599 годом полотно в Варшаве) [91] и «очень талантливое произведение с омовением сынов Израиля в Иордане» (определенно – это большой фрагмент датированной 1600 годом панели, недавно проданной на аукционе [92]).  Винтгис, происходящий из семьи медальеров Арнхем, стал гражданином Дельфта в 1592 году. Ван Мандер называет его миддельбургским коллекционером, и не вызывает сомнений, что он был главой монетного двора с 1601 по 1612 год, когда он занял должность ген

Здесь мы снова вспомним замечание Ван дер Хоува о том, что Дельфт был довольно маленьким мирком, в котором все художники знали все друг о друге, но в то же время этот мирок имел широкие горизонты.  В смутный 1566 год Ван дер Хоув работал в Фонтенбло вместе с Корнелисом Кетелем – учеником Блокландта и фламандским художником Иеронимом Франкеном (1540-1610) [83].  В 1590-х годах Ван дер Хоув сделал три отличных покупки: дом Буршевлита на Рейсвийк, усадьбу в Ворбурге (деревня под Гаагой, где Константин Гюйгенс позже построит свое любимое убежище Хофвик) и другой дом в Ворбурге, называемый «Фризским» [84].  Его сын Абрахам Аперш ван дер Хоув (1576-1621) последовал по пути отца, изучая искусство за границей (в 1600 году он живет в Милане) и делая дилетантские попытки в маньеризме, что видно из его единственной известной картины «Золотой век» (1615 год), основой для которой была утерянная композиция Корнелиса  Корнелиша ван Харлема [85]. Престиж Ван дер Хоува как коллекцио

В Италии Ван Тетроде прозвали «Гуглиельмо Даниэль Фламандский», в 1545 -1549 годах он работал во флорентийской студии Бенвенуто Челлини и в римской мастерской Гуглиельмо делла Порта с 1550- годах.  Он получил особенную известность своими бронзовыми копиями античных скульптур, включая две версии «Геркулеса Фарнезе» [78].  В 1567 году он вернулся в Дельфт, где высокий алтарь Старой кирхи, украшенный статуями апостолов, был уже разрушен. Контракт между Ван Тетроде и старостами Старой кирхи (среди которых главным лицом был Питер ван Опмеер) был подписан 5 марта 1568 года, в нем оговаривался высокий алтарь из алебастра, черного мрамора и других привозных камней, украшенные резьбой «по модели упомянутого мастера Вильяма и представленной упомянутым старостам и – что очень важно – в стиле античной скульптуры».  Короче говоря, меценаты выделили 1600 гульденов и оплачивали стоимость материалов, чтобы «работа была выполнена настолько хорошо, насколько это возможно, и чтобы ничего по

Нет никаких сведений о творчестве Блокландта в период междду 1522 годом и апрелем 1572 года [72], когда он отправился в Рим в компании дельфтского ювелира.  Он там пробыл всего около четырех месяцев, но поездка, видимо, произвела на него совершенно необыкновенное впечатление; поэтому образы, заимствованные у Федерико, Таддео Цукарро и особенно у Пармиджанино соединились в его работах с собственным цветочным стилем.  Поскольку его успех после 1577 года приходится на годы жизни в Утрехте, можно было бы не говорить о его лучших картинах, если бы не его влияние на его ученика – дельфтского художника Вана Миервельда.  Последние четыре картины, представляющие собой «Суд Париса» (рис. 39), гравированные в 1609 году, но подписанные «М.Миервельт 1588», напоминают картины Блокландта «Венера и Купидон» около 1580 года (рис. 40) [73], и обнаженных, написанных в том же десятилетии Бартоломеусом Спрангером и Хендриком Гольциусом [74]. Сама идея расположить грациозные фигуры лентой