Искусствовед

Привычный ответ гласит, что несколько известных художников в средине семнадцатого столетия формировали местную «школу». Например, следуя за ранними историками искусства, Монтиас предполагает, что однажды Паулюс Поттер, Эмануэль де Витте, Карел Фабрициус, Питер де Хох и Вермеер несколько раньше или несколько позже 1650-х годов объединились, и тогда появилась «настоящая школа – в смысле объединения с общими интересами в подходах и технике, с каким-то подобием общности эстетическх воззрений и со значительным взаимовлиянием, и она существовала».  Что касается предшествующих поколений, Монтиас отмечает, что «невозможно представить более разобщенную группу художников, чем Михиль Миервельд, Балтазар ван дер Аст, Якоб Пинас, Антонио Паламедеш, Симон де Влиегер и Леонерт Брамер, которые работали в 1630-х годах и были достаточно успешными» [49].  Годом раньше Кристофер Браун сказал об этом еще более категорично: «это ничего, к примеру, что  работы Якоба Дельффа (Младшего), Эверта ван Э

То, что это был своеобразный стиль портретной живописи, сложившийся в южной части провинции Голландия в первой половине семнадцатого столетия, давно признано.  Термин «Южная Голландия» служит сокращенным обозначением художников Дельфта и Гааги, а также художников из других местностей, работавших в такой же манере, например, Давид Бейли (1584-1657) из Лейдена [47].  Кроме  того, не только дельфтские портретисты являются представителями местной школы. Якоб Виллемс Дельфф и Ван Миервельд установили традиции, и придворные портретисты и их последователи придерживались их более строго, чем другие художники из других местностей.   Это не только вопрос обучения мастерами своих учеников, это также и вопрос вкуса и социального положения. Надо думать, что наиболее впечатляющей стороной этого консервативного стиля является подчеркивание определенной манеры поведения: спокойной, сдержанной, достойной.  Если не учитывать тщательно подобранные атрибуты, характеристики няни не слишко

В свою очередь Паламедеш в третьей четверти столетия ушел от веселых компаний и казарм, хотя некоторые из них сравнимы по качеству с датированными от 1630-х годов [38]. Вероятно, жанровые сцены сделали его более восприимчивым к новым веяниям в расстановке персонажей и организации групп: его семейные портреты середины 1630-х годов в Антверпене (рис. 51) напоминают живые портреты такого типа, написанные в Харлеме и Амстердаме (Томас де Кейсер, Ян Миенс Моленер и другие).  Изображение пола, тем не менее, больше похоже на работу художников, соседствующих с Бартоломеусом ван Бассеном и Герардом Хоукгистом (см. рис. 91, 92, кат. №№ 7, 36) [39]. Одно из нескольких мест в Голландии, где такие плитки действительно существовали в домах, было в некоторых комнатах дворца Rijswijk возле Дельфта (рис. 8) [40]. В несколько более поздних портретах не столь официальных лиц Дельфта герои Паламедеша выглядят ближе к воспитанным персонажам Ханнемана того же года (рис. 52) [41]. Аналогично больш

Если только что упомянутый и ему подобные портреты наводят на мысль, что он был более чем последователем Ван Миервельда, тогда его исторические и жанровые картины, которые мы рассмотрим ниже, сразу подтверждают эту точку зрения (рис. 55, 56, кат. № 85).  Пальма непоколебимой верности может быть отдана внуку и наследнику Ван Миервельда – Якобу Виллемсу Дельффу Младшему (1619-1661), сыну гравера Виллема Дельффа, чей персональный девиз можно обнаружить на портрете Кристиана Пийла (1640, королевский музей изящных искусств, Антверпен): «М. Миервельд начал, Дельфиус продолжает» [33]. Портреты Дельффа предназначались исключительно для клиентов из Дельфта, и это неудивительно, потому что Ван Хонтхорст, Адриан Ханнеман, Ян Мийтенс и Питер Назон прославились как наилучшие портретисты Гааги, начиная с 1638 года [34]. Характерный пример работы Дельффа – портрет Габриэля Вернатти (рис. 49), чьи  дед и  бабка были написаны Ван Миервельдом в 1610-х годах ( Instituut Collectie Nederland).