Леонерт Брамер

Перспектива в живописи Дельфта: Карел Фабрициус, Леонерт Брамер, архитектурные и городские пейзажисты, начиная с 1650 года и далее

Леонерт Брамер

Что касается Брамера - это был художник другого поколения и темперамента, фигуративный художник, который не понаслышке был знаком с итальянскими стенными и потолочными росписями, а также росписями стен на холсте, выполненными для голландского двора. В работах Брамера до1650-годов практически нет признаков увлечения перспективой. Первое определенное упоминание о фреске Брамера в Дельфте датируется февралем 1653 года, когда он согласился расписать стены прохода между его домом и домом Энтони ван Бронкхорста, а также две двери в том же месте [95]. В 1657 году Брамеру была выплачена очень скромная сумма, очевидно, в общей сложности 52 гульдена, для фрески в садовом домике за Общинным домом (см. рис. 22)[96]. Ни в том, ни в другом случае объект неизвестен, хотя рисунок пар на террасе, упомянутый выше (рис. 80) мог быть сделан при подготовке выполнения заказа для аналогичного садового домика [97].

В 1660 году Брамер получил первый платеж за работу над очень престижным заказом на украшение "Расписной комнаты" в новой штаб-квартире гражданской гвардии (Nieuwe Doelen). Ван Блейсвик пишет, что комната была "очень приятной, ее стены были расписаны прославленным Леонардом Брамером по влажной штукатурке или фресками в итальянской манере, и все они соответствовали назначению самой комнаты"[98].

То, что может быть заготовкой Брамера для Расписной комнаты
(которая, очевидно, потребовала ремонта еще в 1663 и 1667 годах), - это этюд маслом на маленькой деревянной модели в виде триптиха (рис. 132, 133) [99].

Рис 132. Леонерт Брамер, Проект оформления штаба гражданской гвардии в Дельфте, 1660, коллекция Stedelijk Museum Het Princenhof, Амстердам, Нидерланды 

Рис 133. Леонерт Брамер, Проект оформления штаба гражданской гвардии в Дельфте, 1660, модель в виде триптиха, центральная часть 30х48 см, боковые части 29х23 см, коллекция Stedelijk Museum Het Princenhof, Амстердам, Нидерланды 

Когда он закрыт, мы видим камин, перед которым сидит темпераментный барабанщик и лежат разнообразные трофеи. Офицеры и солдаты (капитан в красном) спускаются по ступенькам по обе стороны камина; путти поддерживают гербы Голландии слева и Дельфта – справа. Одна из основных обязанностей барабанщиков - выходить на ежегодную процессию отрядов гражданской гвардии во время большой ярмарки в июне.

Городской праздник представлен на всех трех панелях или стенах триптиха, образуя нечто вроде расширенного «Ночного дозора» (марш Рембрандта также проходит днем). На центральной панели - рыночная площадь, окруженная обычной для Брамера смесью зданий в голландском и итальянском стиле. Типичный отряд гражданской гвардии, на переднем плане: справа налево - капитан, офицеры со щитами, два ряда мушкетеров.

Знаменосец и другие стражи порядка стоят на помосте на заднем плане. На всех трех панелях кто-то расположился на земле под стенами, кто-то свесился из окон или расположился на балконах. Перила под козырьками справа и слева напоминают круговую галерею Питера де Греббера в Хонселаадик и некоторые полотна Ван Ковенберга и других художников (см. рис. 12, 66, 134). (Может быть, действие в "Своднице" Вермеера раззворачивается на таком же балконе?) На левой створке: из двери (может быть, это кабачок) выходит офицер с бокалом в левой руке, поднятым в честь своих товарищей; над ним некто мощного телосложения, может быть, победитель в стрельбе по попугаям, а может быть – один из комендиантов, которые были непременными участниками ярмарок [100].

Рис. 134. Ян ван Бронхорст, Веселая компания с лютнисткой, 1645, 141х205 см, музей герцога Антона Ульриха, Брюнсвик, Германия 

В картине Брамера нет двух привычных вещей: окон и дверей. Источник света располагается над верхними кромками двух боковых стенок, что наводит на мысль, что окна должны быть напротив главной сцены. Выпивоха слева не мог быть нарисован на фоне существующей двери, и это обусловлено глубиной переднего плана (достаточного для потасовки). Возможно, планировка исчезнувшего здания, которая доныне недоступна, внесла бы ясность в замыслы Брамера. (О какой картине идет речь – непонятно. Б.Р.)

Вершиной творчества Брамера как декоратора были росписи на холсте, выполненные в 1667-69 годах для большой гостиной, называемой Большой Зал в Принсенхоф (рис. 135, 136). Судя по более позднему изображению зала (автор рисунка Августин Тервестен), городская площадь была сценой праздника "Римские игры" с участием сабинян [101]. В конце 1650-х годов и в начале 1660-х Брамер выполнил серию из 50 рисунков, иллюстрирующих "Историю Рима" Ливия (см. кат. №№ 106, 107), среди которых – "Похищение сабинянок" [102]. На длинной (северной) стене Брамер изобразил как бы римские здания, соответствующие историческому моменту, столкновение пеших и конных фигур слева, застигнутых врасплох римлян в центре и справа - двух или трех вооруженных всадников, умыкающих женщин. Почему этот сюжет был принят для зала общественных собраний и (предположительно) для банкетного зала? Это требует уточнения в дальнейшем. Объяснение, что эта история заканчивается созданием республики, не кажется достаточным.

Рис. 135. Большой Зал, Принсенхоф, Дельфт 

Рис. 136. Аугустинос Теревестен, Большой Зал в Принсенхоф, Дельфт, 1742, городской архив Дельфта. Кисть и серые чернила. Рисунок дает приблизительное представление о росписях на холсте Леонерта Брамера, выполненных в 1667-69 годах (см. текст внизу) 

Над каминными полками в конце стен – классические или библейские сцены банкетов; тот, что на восточной стене (правее) очень похож на "Брак в Кане" [103]. Правее музыканты играют на иллюзионистском выступе; ниже - два слуги несут корзину (вероятно, с торфом, сравните слугу на рис. кат. № 42) и дрова, видимо, для камина. Неясно, фигуры в проеме двери восточной стены были написаны с натуры или взяты с картины Тервестена. (Выше подразумевалось, что Брамер написал двери в его проходе к соседям, а о людях нельзя ничего сказать.) Портреты развешены на стенах, которые как бы существуют по обе стороны камина. На западной стене якобы существующие портреты появляются по обе стороны камина и может показаться, что они они – продолжение архитектурного замысла. Слуги располагаются возле открытой двери. Роспись на холсте слева вверху с фигурами на балконе и рельефными арками на заднем плане – это часть, сильно напоминающая иллюзионистские декорации Ван Хонтхорста, Де Греббера и Ван Ковенберга (см. рис. 130, 12, 66) и как бы повторяющая итальянцев шестнадцатого столетия (декорации работы Веронезе в вилле Барбаро в Мазере)[104]. Сцены в дальних углах неразборчивы. Невозможно истолковать, что хотел сказать художник фигурами Справедливости и Благотворительности по сторонам камина, Христа, возносящегося среди музицирующих ангелов на плоских участках потолка [105]. Возможно, весь ансамбль был посвящен сценам развлечений, в которых можно найти несколько назидательных мотивов.

Сохранившееся полотно Брамера (кат. № 11) только недавно было связано с заказом для расписной комнаты в штабе гражданской гвардии [106]. Стены были украшены фресками, а полотно было расположено над камином. Однако на наброске триптиха Брамера (рис. 132) показан другой, более подходящий дизайн камина. Как по теме, так и по размеру роспись может восприниматься как часть проекта Принсенхоф, но она не была смонтирована (см. обсуждение под кат. №11). В первых десятилетиях столетия в мире искусства Дельфта произошло много изменений, но росписи Брамера являют пример строгой преемственности между тридцатыми и шестидесятыми годами семнадцатого века. Представим на момент впечатление Джона Эвелина или других путешественников, если бы им повезло пройтись по Дельфту с самим Брамером или его последователями. Если бы Питер Тединг ван Беркхаут (см. стр 15) не посетил Вермеера в мае 1669 года, но получил возможность наблюдать, как 73-летний Брамер заканчивает свои фрески в Принсенхоф, а затем увидеть расписную комнату в штабе гражданской гвардии и, возможно, некоторые другие фрески в Делфте, он вполне мог прийти к выводу, что великая традиция украшения дворцов, которая была привезена из Италии в Гаагу и ее окрестности последним принцем Фредериком Хендриком, все еще процветала в Дельфте.

И, по-видимому, если бы тому же джентльмену довелось увидеть роспись Фабрициуса в доме доктора Валенсиса или что-то подобное, он написал бы в своем дневнике нечто очень похожее на сказанное им о Вермеере: «самый необычный и самый любопытный аспект [работы художника] - перспектива" [107]. Но тогда он мог сказать то же самое о "Суде Соломона" Питера ван Бронкхорста (1622, рис. 94) в городской ратуше или о картине Хоукгеста, датированных в период с 1630 по 1650-е годы. И, прямо говоря, что еще мог сказать Тединг ван Беркоут о "Виде Дельфта через воображаемую лоджию", которую Даниил Восмаер написал в 1663 году (рис. 111)?